Одна известная дамочка, которая сделала смыслом своей жизни ложь и клевету на чеченский народ, не устает заявлять, что генерал Ермолов построил крепость Грозную на «казачьих землях» и почему город Грозный является «изначально русским городом». В этом утверждении столько же абсурда, сколько и бесстыдства, потому что за скобки вынесен главный вопрос: а как, собственно говоря, казаки и русские очутились на землях, которые лживая дамочка объявляет «казачьими»? Я имею в виду земли, которые лежат на левом, северном берегу Терека, не говоря уже о территориях на правом, южном берегу этой реки. Вот что по этому поводу еще в XIX веке писал казачий историк:
«Я уже имел случай заметить, что первоначально линейные казаки образовали всего несколько станиц по левому берегу Терека. Пространство межу станицами было большое, так что на промежутках между станицами всегда стояли казачьи посты, секреты и пикеты, оберегавшие станицу от внезапного вторжения неприятеля. Впоследствии на местах этих лагерей образовались станицы; так, напр., между Моздоком и станицею Наурскою образовались: Стодеревская, Галюгаевская; между Наурскою и Червленною – Николаевская, Калиновская и др. Самою большою из этого ряда станиц считается описываемая Наурская или, как ее называют казаки, Наур. Происхождение такого названия достоверно неизвестно… Но больше вероятия заслуживает предположение, что свое название станица получила от чеченского аула, который находился в этом месте до прихода казаков» (П.А. Востриков. Станица Наурская, Терской области.//СМОМПК, вып. 33, отделение II, Тифлис, 1904 г., стр. 114-115).
Итак, даже самая крупная среди затеречных станиц – Наурская, была основана на месте уничтоженного в XVIII веке русскими войсками чеченского селения Наур. Стоит добавить, что название Наур (Невре) означает на чеченском «север», «северное».
Генерал Ермолов в своем рапорте императору Александру I о намерении построить крепость Грозную докладывал в следующих выражениях:
«Если в нынешнем 1818 г. чеченцы… не воспрепятствуют устроить одно укрепление на Сунже в месте для нас опаснейшем или, если возможно будет успеть учредить два укрепления, то в будущем 1819 году, приведя их к окончанию, живущим между Тереком и Сунжею злодеям, мирными именующимися, предложу я правила жизни и некоторые повинности, кои истолкуют им, что они подданные в.и.в., а не союзники, как они до сего времени о том мечтают. Если по по надлежащему будут они повиноваться, то назначу по числу их нужное количество земли, разделив остальную между стесненными казаками и караногайцами, если же нет, то предложу им удалиться и присоединиться к прочим разбойникам, от которых различествуют они одним только именем, и в сем случае все земли останутся в распоряжении нашем» (Всеподданнейший рапорт А.П. Ермолова от 14.V. 1818 г.//АКАК. Тифлис, тип. Гл. Упр. Наместника Кавказского, 1875 г., стр. 447-448).
Ну и где здесь «казачьи земли» на месте постройки крепости Грозной? Генерал Ермолов замечает о своем намерении построить крепость Грозную: «если чеченцы не воспрепятствуют». Как бы чеченцы могли «воспрепятствовать», если бы крепость строилась «на казачьих землях», в окружении казачьих станиц? Кроме того, Ермолов только собирается лишить – в случае покорности – чеченцев их земель и расселить на них казаков и караногайцев. Но в момент строительства крепости Грозной – это только планы Ермолова. В случае же сопротивления чеченцев, обитающих в между Тереком и Сунжей, Ермолов намеревается реквизировать всю их землю для расселения казаков. Иными словами, из рапорта Ермолова совершенно отчетливо следует, что крепость Грозная закладывалась и строилась не на казачьих, а на чеченских землях, среди чеченских селений.
Сам Ермолов, пригласив в военный лагерь, разбитый на берегу Сунжи, представителей присунженских чеченцев, считавших себя, по его же словам, союзниками России (см. выше), объявил им, что намерен «построить в земле их крепость» (М.И. Богданович. История царствования императора Александра I и России в его время. T. VI. СПб, тип. Ф. Сушинского, 1869 г., стр. 281). В письме своему другу и покровителю А.А. Закревскому Ермолов отмечает, что, встретившись со старейшинами присунженских чеченцев, уверил их, что «в сердце земли их устрою я крепость» (А.П. Ермолов, письмо А.А. Закревскому от 31-го мая 1818 г.//Сборник Императорского Русского Исторического общества). Т. 73. Бумаги графа А.А. Закревского. Ч. 1. СПб., Государственная типография, 1890 г., стр. 287).
То, что крепость Грозная располагалась не просто на чеченских землях, а в глубине этих земель, свидетельствует российский историк, высокопоставленный сотрудник Генштаба российской армии Д.И. Романовский:
«В 1818 году в Чечне начато построение кр. Грозной, в 30 верстах впереди казачьей линии, расположенной на Тереке. Устройство крепости внутри неприятельских земель передало окрестные племена в нашу власть» (Д.И. Романовский. Кавказ и Кавказская война. СПб, тип. т-ва «Обществ. польза», 1860 г., стр. 217).
Таким образом, даже если считать чеченские притеречные и затеречные земли «казачьими», крепость Грозная была построена в 30 верстах (это почти 30 км) к югу от самой южной казачьей станицы, «внутри неприятельских (т.е. чеченских) земель». И утверждать в свете этих исторических фактов, что город Грозный располагается на «казачьих землях» может лишь абсолютно аморальное существо, каковым сия дамочка и является.
(На левом рисунке первоначальный вид крепости Грозной; на правом – план крепости Грозной)
Thank You For Your Vote!
Sorry You have Already Voted!
